Бирманцы имеют только имена и не имеют фамилий,
но перед именем они носят специальные приставки — слова, указывающие на пол, возраст, общественное положение. Мужчины-бирманцы называют себя мао — показатель скромности — или употребляют только имя.
К людям, старшим по возрасту или общественному положению, обращаются с приставкой у, что означает «дядя». К младшим и подросткам применяют приставку мао— «младший брат». К сверстникам и молодежи обращаются с приставкой го — «старший брат». Прозвище дэчин — означает «хозяин». В обращении
к офицерам употребляется приставка по, к врачам
и учителям — сайя. Бирманские женщины (замужние
и девушки) называют себя ма, что значит «девушка».
С такой же приставкой обращаются и к девочкам.
К женщинам, старшим по возрасту или общественному положению, обращаются с приставкой ду.
но перед именем они носят специальные приставки — слова, указывающие на пол, возраст, общественное положение. Мужчины-бирманцы называют себя мао — показатель скромности — или употребляют только имя.
К людям, старшим по возрасту или общественному положению, обращаются с приставкой у, что означает «дядя». К младшим и подросткам применяют приставку мао— «младший брат». К сверстникам и молодежи обращаются с приставкой го — «старший брат». Прозвище дэчин — означает «хозяин». В обращении
к офицерам употребляется приставка по, к врачам
и учителям — сайя. Бирманские женщины (замужние
и девушки) называют себя ма, что значит «девушка».
С такой же приставкой обращаются и к девочкам.
К женщинам, старшим по возрасту или общественному положению, обращаются с приставкой ду.
Burmese have only first names and do not have surnames, but before the name they have special prefixes — words indicating gender, age and social status.
Burmese men call themselves ‘mao’, the prefix that shows their modesty, or use only the name.
People who are older in age or higher in social status
are addressed with the prefix u, which means uncle.
The prefix ‘mao’ is also used for children and teenagers, meaning younger brother. Peers and young people
are addressed with the prefix ‘go’ — big brother.
The nickname ‘dechin’ means master.
In addressing officers, the prefix ‘po’
is used, when speaking to doctors and teachers — ‘sayya’.
Burmese women (married and girls) call themselves ‘ma’, which means girl.
Women who are older in age or social status are addressed with the prefix ‘du’.
Burmese men call themselves ‘mao’, the prefix that shows their modesty, or use only the name.
People who are older in age or higher in social status
are addressed with the prefix u, which means uncle.
The prefix ‘mao’ is also used for children and teenagers, meaning younger brother. Peers and young people
are addressed with the prefix ‘go’ — big brother.
The nickname ‘dechin’ means master.
In addressing officers, the prefix ‘po’
is used, when speaking to doctors and teachers — ‘sayya’.
Burmese women (married and girls) call themselves ‘ma’, which means girl.
Women who are older in age or social status are addressed with the prefix ‘du’.
Бирманцы имеют только имена и не имеют фамилий, но перед именем они носят специальные приставки — слова, указывающие на пол, возраст, общественное положение. Мужчины-бирманцы называют себя мао — показатель скромности — или употребляют только имя. К людям, старшим
по возрасту или общественному положению, обращаются с приставкой
у, что означает «дядя». К младшим и подросткам применяют приставку мао— «младший брат». К сверстникам и молодежи обращаются с приставкой го — «старший брат». Прозвище дэчин — означает «хозяин». В обращении
к офицерам употребляется приставка по, к врачам и учителям — сайя. Бирманские женщины (замужние и девушки) называют себя ма, что значит «девушка». С такой же приставкой обращаются и к девочкам.
К женщинам, старшим по возрасту или общественному положению, обращаются с приставкой ду.
по возрасту или общественному положению, обращаются с приставкой
у, что означает «дядя». К младшим и подросткам применяют приставку мао— «младший брат». К сверстникам и молодежи обращаются с приставкой го — «старший брат». Прозвище дэчин — означает «хозяин». В обращении
к офицерам употребляется приставка по, к врачам и учителям — сайя. Бирманские женщины (замужние и девушки) называют себя ма, что значит «девушка». С такой же приставкой обращаются и к девочкам.
К женщинам, старшим по возрасту или общественному положению, обращаются с приставкой ду.
Burmese have only first names and do not have surnames, but before the name they have special prefixes — words indicating gender, age and social status.
Burmese men call themselves ‘mao’, the prefix that shows their modesty,
or use only the name.
People who are older in age or higher in social status
are addressed with the prefix u, which means uncle.
The prefix ‘mao’ is also used for children and teenagers, meaning
younger brother. Peers and young people are addressed
with the prefix ‘go’ — big brother.
The nickname ‘dechin’ means master. In addressing officers, the prefix ‘po’
is used, when speaking to doctors and teachers — ‘sayya’.
Burmese women (married and girls) call themselves ‘ma’, which means girl.
Women who are older in age or social status are addressed with the prefix ‘du’.
Burmese men call themselves ‘mao’, the prefix that shows their modesty,
or use only the name.
People who are older in age or higher in social status
are addressed with the prefix u, which means uncle.
The prefix ‘mao’ is also used for children and teenagers, meaning
younger brother. Peers and young people are addressed
with the prefix ‘go’ — big brother.
The nickname ‘dechin’ means master. In addressing officers, the prefix ‘po’
is used, when speaking to doctors and teachers — ‘sayya’.
Burmese women (married and girls) call themselves ‘ma’, which means girl.
Women who are older in age or social status are addressed with the prefix ‘du’.
Бирманцы имеют только имена и не имеют фамилий, но перед именем они носят специальные приставки — слова, указывающие на пол, возраст, общественное положение. Мужчины-бирманцы называют себя мао — показатель скромности — или употребляют только имя. К людям, старшим по возрасту или общественному положению, обращаются с приставкой
у, что означает «дядя». К младшим и подросткам применяют приставку мао— «младший брат». К сверстникам и молодежи обращаются с приставкой го — «старший брат». Прозвище дэчин — означает «хозяин». В обращении
к офицерам употребляется приставка по, к врачам и учителям — сайя. Бирманские женщины (замужние и девушки) называют себя ма, что значит «девушка». С такой же приставкой обращаются и к девочкам.
К женщинам, старшим по возрасту или общественному положению, обращаются с приставкой ду.
у, что означает «дядя». К младшим и подросткам применяют приставку мао— «младший брат». К сверстникам и молодежи обращаются с приставкой го — «старший брат». Прозвище дэчин — означает «хозяин». В обращении
к офицерам употребляется приставка по, к врачам и учителям — сайя. Бирманские женщины (замужние и девушки) называют себя ма, что значит «девушка». С такой же приставкой обращаются и к девочкам.
К женщинам, старшим по возрасту или общественному положению, обращаются с приставкой ду.
Burmese have only first names and do not have surnames, but before the name they have special prefixes — words indicating gender, age and social status.
Burmese men call themselves ‘mao’, the prefix that shows their modesty,
or use only the name. People who are older in age or higher in social status
are addressed with the prefix u, which means uncle.
The prefix ‘mao’ is also used for children and teenagers, meaning younger brother. Peers and young people are addressed with the prefix ‘go’ — big brother. The nickname ‘dechin’ means master.
In addressing officers, the prefix ‘po’ is used, when speaking
to doctors and teachers — ‘sayya’.
Burmese women (married and girls) call themselves ‘ma’,
which means girl. Women who are older in age or social status
are addressed with the prefix ‘du’.
Burmese men call themselves ‘mao’, the prefix that shows their modesty,
or use only the name. People who are older in age or higher in social status
are addressed with the prefix u, which means uncle.
The prefix ‘mao’ is also used for children and teenagers, meaning younger brother. Peers and young people are addressed with the prefix ‘go’ — big brother. The nickname ‘dechin’ means master.
In addressing officers, the prefix ‘po’ is used, when speaking
to doctors and teachers — ‘sayya’.
Burmese women (married and girls) call themselves ‘ma’,
which means girl. Women who are older in age or social status
are addressed with the prefix ‘du’.
Бирманцы имеют только имена и не имеют фамилий, но перед именем они носят специальные приставки — слова, указывающие на пол, возраст, общественное положение. Мужчины-бирманцы называют себя мао — показатель скромности — или употребляют только имя. К людям, старшим по возрасту или общественному положению, обращаются с приставкой у, что означает «дядя». К младшим и подросткам применяют приставку мао— «младший брат».
К сверстникам и молодежи обращаются с приставкой го — «старший брат». Прозвище дэчин — означает «хозяин». В обращении к офицерам употребляется приставка по, к врачам и учителям — сайя. Бирманские женщины (замужние и девушки) называют себя ма, что значит «девушка». С такой же приставкой обращаются и к девочкам. К женщинам, старшим по возрасту или общественному положению, обращаются с приставкой ду.
К сверстникам и молодежи обращаются с приставкой го — «старший брат». Прозвище дэчин — означает «хозяин». В обращении к офицерам употребляется приставка по, к врачам и учителям — сайя. Бирманские женщины (замужние и девушки) называют себя ма, что значит «девушка». С такой же приставкой обращаются и к девочкам. К женщинам, старшим по возрасту или общественному положению, обращаются с приставкой ду.
Бирманцы имеют только имена и не имеют фамилий, но перед именем они носят специальные приставки — слова, указывающие на пол, возраст, общественное положение. Мужчины-бирманцы называют себя мао — показатель скромности — или употребляют только имя. К людям, старшим по возрасту или общественному
положению, обращаются с приставкой у, что означает «дядя». К младшим и подросткам применяют приставку мао— «младший брат». К сверстникам и молодежи обращаются с приставкой го — «старший брат».
Прозвище дэчин — означает «хозяин». В обращении
к офицерам употребляется приставка по, к врачам
и учителям — сайя. Бирманские женщины (замужние
и девушки) называют себя ма, что значит «девушка».
С такой же приставкой обращаются и к девочкам.
К женщинам, старшим по возрасту или общественному положению, обращаются с приставкой ду.
положению, обращаются с приставкой у, что означает «дядя». К младшим и подросткам применяют приставку мао— «младший брат». К сверстникам и молодежи обращаются с приставкой го — «старший брат».
Прозвище дэчин — означает «хозяин». В обращении
к офицерам употребляется приставка по, к врачам
и учителям — сайя. Бирманские женщины (замужние
и девушки) называют себя ма, что значит «девушка».
С такой же приставкой обращаются и к девочкам.
К женщинам, старшим по возрасту или общественному положению, обращаются с приставкой ду.
Burmese have only first names and do not have surnames, but before the name they have special
prefixes — words indicating gender,
age and social status.
Burmese men call themselves ‘mao’, the prefix
that shows their modesty, or use only the name.
People who are older in age or higher in social status
are addressed with the prefix u, which means uncle.
The prefix ‘mao’ is also used for children and teenagers, meaning younger brother. Peers and young people
are addressed with the prefix ‘go’ — big brother.
The nickname ‘dechin’ means master. In addressing officers, the prefix ‘po’ is used, when speaking
to doctors and teachers — ‘sayya’.
Burmese women (married and girls) call
themselves ‘ma’, which means girl.
Women who are older in age or social status
are addressed with the prefix ‘du’.
prefixes — words indicating gender,
age and social status.
Burmese men call themselves ‘mao’, the prefix
that shows their modesty, or use only the name.
People who are older in age or higher in social status
are addressed with the prefix u, which means uncle.
The prefix ‘mao’ is also used for children and teenagers, meaning younger brother. Peers and young people
are addressed with the prefix ‘go’ — big brother.
The nickname ‘dechin’ means master. In addressing officers, the prefix ‘po’ is used, when speaking
to doctors and teachers — ‘sayya’.
Burmese women (married and girls) call
themselves ‘ma’, which means girl.
Women who are older in age or social status
are addressed with the prefix ‘du’.
Burmese have only first names and do not have surnames, but before the name they have special
prefixes — words indicating gender, age and social status.
Burmese men call themselves ‘mao’, the prefix that shows their modesty, or use only the name.
People who are older in age or higher in social status
are addressed with the prefix u, which means uncle.
The prefix ‘mao’ is also used for children and teenagers, meaning younger brother. Peers and young people
are addressed with the prefix ‘go’ — big brother.
The nickname ‘dechin’ means master. In addressing officers, the prefix ‘po’ is used, when speaking
to doctors and teachers — ‘sayya’.
Burmese women (married and girls) call
themselves ‘ma’, which means girl.
Women who are older in age or social status
are addressed with the prefix ‘du’.
prefixes — words indicating gender, age and social status.
Burmese men call themselves ‘mao’, the prefix that shows their modesty, or use only the name.
People who are older in age or higher in social status
are addressed with the prefix u, which means uncle.
The prefix ‘mao’ is also used for children and teenagers, meaning younger brother. Peers and young people
are addressed with the prefix ‘go’ — big brother.
The nickname ‘dechin’ means master. In addressing officers, the prefix ‘po’ is used, when speaking
to doctors and teachers — ‘sayya’.
Burmese women (married and girls) call
themselves ‘ma’, which means girl.
Women who are older in age or social status
are addressed with the prefix ‘du’.
Arakanese
tribe
Бирманские короли часто меняли столицы. Считалось, что у каждого города есть своя мера счастья. И, рано
или поздно, наступает время, когда судьба перестает благоволить к любому месту.
Тогда город лучше покинуть, выстроив новый – счастливый. К тому же, каждый новый правитель был твердо уверен, что старый город хранит в памяти мысли и поступки старых правителей, а они отнюдь не всегда благовидны и достойны памяти потомства…
или поздно, наступает время, когда судьба перестает благоволить к любому месту.
Тогда город лучше покинуть, выстроив новый – счастливый. К тому же, каждый новый правитель был твердо уверен, что старый город хранит в памяти мысли и поступки старых правителей, а они отнюдь не всегда благовидны и достойны памяти потомства…
Burmese kings often changed capitals. Every city was believed to have its own measure of happiness.
And, sooner or later, there comes a time when fate doesn’t favor the place anymore.
Then it is better to leave the city, building a new one –
a happier one. In addition, each new ruler was firmly convinced that the old city keeps in memory the thoughts and deeds of his predecessors, and they are not always worthy of the memory of posterity…
And, sooner or later, there comes a time when fate doesn’t favor the place anymore.
Then it is better to leave the city, building a new one –
a happier one. In addition, each new ruler was firmly convinced that the old city keeps in memory the thoughts and deeds of his predecessors, and they are not always worthy of the memory of posterity…
Бирманские короли часто меняли столицы. Считалось, что у каждого города есть своя мера счастья. И, рано или поздно, наступает время, когда судьба перестает благоволить к любому месту.
Тогда город лучше покинуть, выстроив новый – счастливый. К тому же, каждый новый правитель был твердо уверен, что старый город хранит в памяти мысли и поступки старых правителей, а они отнюдь не всегда благовидны и достойны памяти потомства…
Тогда город лучше покинуть, выстроив новый – счастливый. К тому же, каждый новый правитель был твердо уверен, что старый город хранит в памяти мысли и поступки старых правителей, а они отнюдь не всегда благовидны и достойны памяти потомства…
Burmese kings often changed capitals. Every city was believed to have its own measure of happiness. And, sooner or later, there comes a time when fate doesn’t favor the place anymore.
Then it is better to leave the city, building a new one a happier one. In addition, each new ruler was firmly convinced that the old city keeps in memory
the thoughts and deeds of his predecessors, and they are not always worthy
of the memory of posterity…
Then it is better to leave the city, building a new one a happier one. In addition, each new ruler was firmly convinced that the old city keeps in memory
the thoughts and deeds of his predecessors, and they are not always worthy
of the memory of posterity…
Бирманские короли часто меняли столицы. Считалось, что у каждого города есть своя мера счастья. И, рано или поздно, наступает время, когда судьба перестает благоволить к любому месту.
Тогда город лучше покинуть, выстроив новый – счастливый.
К тому же, каждый новый правитель был твердо уверен, что старый город хранит в памяти мысли и поступки старых правителей, а они
отнюдь не всегда благовидны и достойны памяти потомства…
Тогда город лучше покинуть, выстроив новый – счастливый.
К тому же, каждый новый правитель был твердо уверен, что старый город хранит в памяти мысли и поступки старых правителей, а они
отнюдь не всегда благовидны и достойны памяти потомства…
Burmese kings often changed capitals. Every city was believed to have its own measure of happiness. And, sooner or later, there comes a time when fate doesn’t favor the place anymore.
Then it is better to leave the city, building a new one –
a happier one. In addition, each new ruler was firmly convinced that the old city keeps in memory the thoughts and deeds of his predecessors,
and they are not always worthy of the memory of posterity…
Then it is better to leave the city, building a new one –
a happier one. In addition, each new ruler was firmly convinced that the old city keeps in memory the thoughts and deeds of his predecessors,
and they are not always worthy of the memory of posterity…
Бирманские короли часто меняли столицы. Считалось, что у каждого города есть своя мера счастья. И, рано или поздно, наступает время, когда судьба перестает благоволить к любому месту.
Тогда город лучше покинуть, выстроив новый – счастливый. К тому же, каждый новый правитель был твердо уверен, что старый город хранит в памяти мысли и поступки старых правителей, а они
отнюдь не всегда благовидны и достойны памяти потомства…
Тогда город лучше покинуть, выстроив новый – счастливый. К тому же, каждый новый правитель был твердо уверен, что старый город хранит в памяти мысли и поступки старых правителей, а они
отнюдь не всегда благовидны и достойны памяти потомства…
Burmese kings often changed capitals. Every city was believed to have its own measure of happiness.
And, sooner or later, there comes a time when fate doesn’t favor the place anymore.
Then it is better to leave the city, building a new one –
a happier one. In addition, each new ruler was firmly convinced that the old city keeps in memory
the thoughts and deeds of his predecessors,
and they are not always worthy of the memory
of posterity…
And, sooner or later, there comes a time when fate doesn’t favor the place anymore.
Then it is better to leave the city, building a new one –
a happier one. In addition, each new ruler was firmly convinced that the old city keeps in memory
the thoughts and deeds of his predecessors,
and they are not always worthy of the memory
of posterity…
Burmese
tribe
Бирманские короли часто меняли столицы. Считалось, что у каждого города есть своя мера счастья. И, рано или поздно, наступает время, когда судьба перестает благоволить к любому месту. Тогда город лучше покинуть, выстроив новый – счастливый. К тому же, каждый новый правитель был твердо уверен, что старый город хранит в памяти мысли и поступки старых правителей, а они отнюдь не всегда благовидны и достойны памяти потомства…
Burmese kings often changed capitals. Every city was believed to have its own measure of happiness.
And, sooner or later, there comes a time when fate doesn’t favor the place anymore.
Then it is better to leave the city, building a new one – a happier one. In addition, each new ruler was firmly convinced that the old city keeps in memory
the thoughts and deeds of his predecessors,
and they are not always worthy of the memory
of posterity…
And, sooner or later, there comes a time when fate doesn’t favor the place anymore.
Then it is better to leave the city, building a new one – a happier one. In addition, each new ruler was firmly convinced that the old city keeps in memory
the thoughts and deeds of his predecessors,
and they are not always worthy of the memory
of posterity…
Если поскандалили два незнакомых человека – то можно поручиться, что драки скорее всего не будет. Они минут двадцать будут стоять в двух метрах друг напротив друга и истошно по очереди орать, тыча друг в друга пальцем и собирая вокруг себя толпу благодарных слушателей. Обзывать они друг друга могут как угодно, но руки распускать не будут. Неизвестно, кто этот незнакомый человек, с которым бирманец ругается. Вдруг он принадлежит к какой-то группировке, или имеет влиятельных родственников. И весь твой мир, который ты так тщательно вокруг себя создавал, будет очень легко разрушен. Если же в ресторане происходит самая настоящая драка с опрокидыванием столов – значит повздорили люди, которые друг друга отлично знают.
А скорее всего – морду друг другу бьют друзья. Такой вот парадокс современной бирманской действительности.
А скорее всего – морду друг другу бьют друзья. Такой вот парадокс современной бирманской действительности.
If two strangers have quarreled, you can be sure there will be no fight. They might stand two meters opposite each other for about twenty minutes and take turns yelling, pointing fingers at one another and gathering a crowd
of grateful listeners around them. They might call each other
names any way they want. But the fight is highly unlikely.
The stranger with whom the Burmese is swearing
is unknown. Maybe they belong to some group
or have influential relatives.
Your whole world, which you have created so carefully,
can be very easily destroyed.
If there is a real fight in the restaurant with tables overturned, it means these are people who know each other perfectly. And most likely – friends have quarreled and are beating each other up. Such is the paradox of modern Burmese reality.
of grateful listeners around them. They might call each other
names any way they want. But the fight is highly unlikely.
The stranger with whom the Burmese is swearing
is unknown. Maybe they belong to some group
or have influential relatives.
Your whole world, which you have created so carefully,
can be very easily destroyed.
If there is a real fight in the restaurant with tables overturned, it means these are people who know each other perfectly. And most likely – friends have quarreled and are beating each other up. Such is the paradox of modern Burmese reality.
Если поскандалили два незнакомых человека – то можно поручиться,
что драки скорее всего не будет. Они минут двадцать будут стоять в двух метрах друг напротив друга и истошно по очереди орать, тыча друг
в друга пальцем и собирая вокруг себя толпу благодарных слушателей. Обзывать они друг друга могут как угодно, но руки распускать не будут. Неизвестно, кто этот незнакомый человек, с которым бирманец ругается. Вдруг он принадлежит к какой-то группировке, или имеет влиятельных родственников. И весь твой мир, который ты так тщательно вокруг себя создавал, будет очень легко разрушен. Если же в ресторане происходит самая настоящая драка с опрокидыванием столов – значит повздорили люди, которые друг друга отлично знают. А скорее всего – морду друг другу бьют друзья. Такой вот парадокс современной бирманской действительности.
что драки скорее всего не будет. Они минут двадцать будут стоять в двух метрах друг напротив друга и истошно по очереди орать, тыча друг
в друга пальцем и собирая вокруг себя толпу благодарных слушателей. Обзывать они друг друга могут как угодно, но руки распускать не будут. Неизвестно, кто этот незнакомый человек, с которым бирманец ругается. Вдруг он принадлежит к какой-то группировке, или имеет влиятельных родственников. И весь твой мир, который ты так тщательно вокруг себя создавал, будет очень легко разрушен. Если же в ресторане происходит самая настоящая драка с опрокидыванием столов – значит повздорили люди, которые друг друга отлично знают. А скорее всего – морду друг другу бьют друзья. Такой вот парадокс современной бирманской действительности.
If two strangers have quarreled, you can be sure there will be no fight.
They might stand two meters opposite each other for about twenty minutes
and take turns yelling, pointing fingers at one another and gathering
a crowd of grateful listeners around them. They might call each other
names any way they want. But the fight is highly unlikely.
The stranger with whom the Burmese is swearing is unknown.
Maybe they belong to some group or have influential relatives.
Your whole world, which you have created so carefully,
can be very easily destroyed. If there is a real fight in the restaurant with tables overturned, it means these are people who know each other perfectly.
And most likely – friends have quarreled and are beating each other up.
Such is the paradox of modern Burmese reality.
They might stand two meters opposite each other for about twenty minutes
and take turns yelling, pointing fingers at one another and gathering
a crowd of grateful listeners around them. They might call each other
names any way they want. But the fight is highly unlikely.
The stranger with whom the Burmese is swearing is unknown.
Maybe they belong to some group or have influential relatives.
Your whole world, which you have created so carefully,
can be very easily destroyed. If there is a real fight in the restaurant with tables overturned, it means these are people who know each other perfectly.
And most likely – friends have quarreled and are beating each other up.
Such is the paradox of modern Burmese reality.
Если поскандалили два незнакомых человека – то можно поручиться,
что драки скорее всего не будет. Они минут двадцать будут стоять в двух метрах друг напротив друга и истошно по очереди орать, тыча друг
в друга пальцем и собирая вокруг себя толпу благодарных слушателей. Обзывать они друг друга могут как угодно, но руки распускать не будут. Неизвестно, кто этот незнакомый человек, с которым бирманец ругается. Вдруг он принадлежит к какой-то группировке, или имеет влиятельных родственников. И весь твой мир, который ты так тщательно вокруг себя создавал, будет очень легко разрушен. Если же в ресторане происходит самая настоящая драка с опрокидыванием столов – значит повздорили люди, которые друг друга отлично знают. А скорее всего – морду друг другу бьют друзья. Такой вот парадокс современной бирманской действительности.
что драки скорее всего не будет. Они минут двадцать будут стоять в двух метрах друг напротив друга и истошно по очереди орать, тыча друг
в друга пальцем и собирая вокруг себя толпу благодарных слушателей. Обзывать они друг друга могут как угодно, но руки распускать не будут. Неизвестно, кто этот незнакомый человек, с которым бирманец ругается. Вдруг он принадлежит к какой-то группировке, или имеет влиятельных родственников. И весь твой мир, который ты так тщательно вокруг себя создавал, будет очень легко разрушен. Если же в ресторане происходит самая настоящая драка с опрокидыванием столов – значит повздорили люди, которые друг друга отлично знают. А скорее всего – морду друг другу бьют друзья. Такой вот парадокс современной бирманской действительности.
If two strangers have quarreled, you can be sure there will be no fight.
They might stand two meters opposite each other for about twenty minutes
and take turns yelling, pointing fingers at one another and gathering
a crowd of grateful listeners around them. They might call each other
names any way they want. But the fight is highly unlikely.
The stranger with whom the Burmese is swearing is unknown.
Maybe they belong to some group or have influential relatives.
Your whole world, which you have created so carefully,
can be very easily destroyed.
If there is a real fight in the restaurant with tables overturned,
it means these are people who know each other perfectly.
And most likely – friends have quarreled and are beating each other up.
Such is the paradox of modern Burmese reality.
They might stand two meters opposite each other for about twenty minutes
and take turns yelling, pointing fingers at one another and gathering
a crowd of grateful listeners around them. They might call each other
names any way they want. But the fight is highly unlikely.
The stranger with whom the Burmese is swearing is unknown.
Maybe they belong to some group or have influential relatives.
Your whole world, which you have created so carefully,
can be very easily destroyed.
If there is a real fight in the restaurant with tables overturned,
it means these are people who know each other perfectly.
And most likely – friends have quarreled and are beating each other up.
Such is the paradox of modern Burmese reality.
Если поскандалили два незнакомых человека –
то можно поручиться, что драки скорее всего не будет. Они минут двадцать будут стоять в двух метрах друг
напротив друга и истошно по очереди орать, тыча друг в друга пальцем и собирая вокруг себя толпу благодарных слушателей. Обзывать они друг друга
могут как угодно, но руки распускать не будут. Неизвестно, кто этот незнакомый человек, с которым бирманец ругается. Вдруг он принадлежит к какой-то
группировке, или имеет влиятельных родственников. И весь твой мир, который ты так тщательно вокруг себя создавал, будет очень легко разрушен. Если же
в ресторане происходит самая настоящая драка
с опрокидыванием столов – значит повздорили люди, которые друг друга отлично знают. А скорее всего –
морду друг другу бьют друзья. Такой вот парадокс современной бирманской действительности.
то можно поручиться, что драки скорее всего не будет. Они минут двадцать будут стоять в двух метрах друг
напротив друга и истошно по очереди орать, тыча друг в друга пальцем и собирая вокруг себя толпу благодарных слушателей. Обзывать они друг друга
могут как угодно, но руки распускать не будут. Неизвестно, кто этот незнакомый человек, с которым бирманец ругается. Вдруг он принадлежит к какой-то
группировке, или имеет влиятельных родственников. И весь твой мир, который ты так тщательно вокруг себя создавал, будет очень легко разрушен. Если же
в ресторане происходит самая настоящая драка
с опрокидыванием столов – значит повздорили люди, которые друг друга отлично знают. А скорее всего –
морду друг другу бьют друзья. Такой вот парадокс современной бирманской действительности.
If two strangers have quarreled, you can be sure there
will be no fight. They might stand two meters
opposite each other for about twenty minutes
and take turns yelling, pointing fingers at one another
and gathering a crowd of grateful listeners around them. They might call each other names any way
they want. But the fight is highly unlikely.
The stranger with whom the Burmese is swearing
is unknown. Maybe they belong to some group or have influential relatives. Your whole world, which you have
created so carefully, can be very easily destroyed.
If there is a real fight in the restaurant with tables
overturned, it means these are people
who know each other perfectly.
And most likely – friends have
quarreled and are beating each other up.
Such is the paradox of modern Burmese reality.
will be no fight. They might stand two meters
opposite each other for about twenty minutes
and take turns yelling, pointing fingers at one another
and gathering a crowd of grateful listeners around them. They might call each other names any way
they want. But the fight is highly unlikely.
The stranger with whom the Burmese is swearing
is unknown. Maybe they belong to some group or have influential relatives. Your whole world, which you have
created so carefully, can be very easily destroyed.
If there is a real fight in the restaurant with tables
overturned, it means these are people
who know each other perfectly.
And most likely – friends have
quarreled and are beating each other up.
Such is the paradox of modern Burmese reality.
Intha
tribe
Если поскандалили два незнакомых человека –
то можно поручиться, что драки скорее всего не будет. Они минут двадцать будут стоять в двух метрах друг
напротив друга и истошно по очереди орать, тыча друг в друга пальцем и собирая вокруг себя толпу благодарных слушателей. Обзывать они друг друга
могут как угодно, но руки распускать не будут. Неизвестно, кто этот незнакомый человек, с которым бирманец ругается. Вдруг он принадлежит к какой-то
группировке, или имеет влиятельных родственников. И весь твой мир, который ты так тщательно вокруг себя создавал, будет очень легко разрушен. Если же
в ресторане происходит самая настоящая драка
с опрокидыванием столов – значит повздорили люди, которые друг друга отлично знают. А скорее всего –
морду друг другу бьют друзья. Такой вот парадокс современной бирманской действительности.
то можно поручиться, что драки скорее всего не будет. Они минут двадцать будут стоять в двух метрах друг
напротив друга и истошно по очереди орать, тыча друг в друга пальцем и собирая вокруг себя толпу благодарных слушателей. Обзывать они друг друга
могут как угодно, но руки распускать не будут. Неизвестно, кто этот незнакомый человек, с которым бирманец ругается. Вдруг он принадлежит к какой-то
группировке, или имеет влиятельных родственников. И весь твой мир, который ты так тщательно вокруг себя создавал, будет очень легко разрушен. Если же
в ресторане происходит самая настоящая драка
с опрокидыванием столов – значит повздорили люди, которые друг друга отлично знают. А скорее всего –
морду друг другу бьют друзья. Такой вот парадокс современной бирманской действительности.
If two strangers have quarreled, you can be sure there
will be no fight. They might stand two meters
opposite each other for about twenty minutes
and take turns yelling, pointing fingers at one another
and gathering a crowd of grateful listeners around them. They might call each other names any way
they want. But the fight is highly unlikely.
The stranger with whom the Burmese is swearing
is unknown. Maybe they belong to some group or have influential relatives. Your whole world, which you have
created so carefully, can be very easily destroyed.
If there is a real fight in the restaurant with tables
overturned, it means these are people
who know each other perfectly.
And most likely – friends have
quarreled and are beating each other up.
Such is the paradox of modern Burmese reality.
will be no fight. They might stand two meters
opposite each other for about twenty minutes
and take turns yelling, pointing fingers at one another
and gathering a crowd of grateful listeners around them. They might call each other names any way
they want. But the fight is highly unlikely.
The stranger with whom the Burmese is swearing
is unknown. Maybe they belong to some group or have influential relatives. Your whole world, which you have
created so carefully, can be very easily destroyed.
If there is a real fight in the restaurant with tables
overturned, it means these are people
who know each other perfectly.
And most likely – friends have
quarreled and are beating each other up.
Such is the paradox of modern Burmese reality.
На территории Мьянмы и Таиланда живёт племя карен, имеющее древнюю традицию удлинять своим женщинам шею с помощью латунных колец. Первое кольцо надевается на девочку в 5 лет, затем они добавляются в течение всей жизни и могут достигнуть общего веса 9 кг. Существует миф, что мышцы шеи у этих женщин атрофируются
и снятие колец может вызвать удушье. Однако они могут
свободно надевать и снимать кольца.
Рентгеновские же снимки показали, что сама шея у женщин
не изменяется, а опускается плечевой пояс.
и снятие колец может вызвать удушье. Однако они могут
свободно надевать и снимать кольца.
Рентгеновские же снимки показали, что сама шея у женщин
не изменяется, а опускается плечевой пояс.
The Karen tribe, living on the territory of Myanmar and Thailand, has
an ancient tradition of lengthening their women's necks with the help
of brass rings. The first ring is put on a girl when she is only 5 years old, then
the rings are added throughout life and can reach a total weight of 9 kg. There is a myth that the neck muscles of these women atrophy. As a result, the removal of rings can cause suffocation. However, this myth has nothing
to do with reality. Women of the Karen tribe can put on and take off the rings with no ill effects. X-rays also showed that the neck itself does not change
in women, but the shoulder girdle slowly goes down.
an ancient tradition of lengthening their women's necks with the help
of brass rings. The first ring is put on a girl when she is only 5 years old, then
the rings are added throughout life and can reach a total weight of 9 kg. There is a myth that the neck muscles of these women atrophy. As a result, the removal of rings can cause suffocation. However, this myth has nothing
to do with reality. Women of the Karen tribe can put on and take off the rings with no ill effects. X-rays also showed that the neck itself does not change
in women, but the shoulder girdle slowly goes down.
На территории Мьянмы и Таиланда живёт племя карен, имеющее древнюю традицию удлинять своим женщинам шею с помощью латунных колец. Первое кольцо надевается на девочку в 5 лет, затем они добавляются
в течение всей жизни и могут достигнуть общего веса 9 кг. Существует миф, что мышцы шеи у этих женщин атрофируются и снятие колец может вызвать удушье. Однако они могут свободно надевать и снимать кольца. Рентгеновские же снимки показали, что сама шея у женщин не изменяется,
а опускается плечевой пояс.
в течение всей жизни и могут достигнуть общего веса 9 кг. Существует миф, что мышцы шеи у этих женщин атрофируются и снятие колец может вызвать удушье. Однако они могут свободно надевать и снимать кольца. Рентгеновские же снимки показали, что сама шея у женщин не изменяется,
а опускается плечевой пояс.
The Karen tribe, living on the territory of Myanmar and Thailand, has an ancient tradition of lengthening their women's necks with the help of brass rings. The first ring is put on a girl when she is only 5 years old, then the rings are added throughout life and can reach a total weight of 9 kg. There is a myth that the neck muscles of these women atrophy. As a result, the removal of rings can cause suffocation. However, this myth has nothing to do with reality. Women of the Karen tribe can put on and take off the rings with no ill effects. X-rays also showed that the neck itself does not change in women, but the shoulder girdle slowly goes down.
На территории Мьянмы и Таиланда живёт племя карен, имеющее древнюю традицию удлинять своим женщинам шею с помощью латунных колец.
Первое кольцо надевается на девочку в 5 лет, затем они добавляются в течение всей жизни и могут достигнуть общего веса 9 кг.
Существует миф, что мышцы шеи у этих женщин атрофируются и снятие колец может вызвать удушье. Однако они могут свободно надевать и снимать кольца. Рентгеновские же снимки показали, что сама
шея у женщин не изменяется, а опускается
плечевой пояс.
Первое кольцо надевается на девочку в 5 лет, затем они добавляются в течение всей жизни и могут достигнуть общего веса 9 кг.
Существует миф, что мышцы шеи у этих женщин атрофируются и снятие колец может вызвать удушье. Однако они могут свободно надевать и снимать кольца. Рентгеновские же снимки показали, что сама
шея у женщин не изменяется, а опускается
плечевой пояс.
The Karen tribe, living on the territory of Myanmar
and Thailand, has an ancient tradition of lengthening their women's necks with the help of brass rings. The first ring
is put on a girl when she is only 5 years old, then the rings are added throughout life and can reach a total weight of 9 kg. There is a myth that the neck muscles of these women atrophy. As a result, the removal of rings can cause suffocation. However, this myth has nothing to do with reality. Women of the Karen tribe can put on and take
off the rings with no ill effects. X-rays also showed that
the neck itself does not change in women,
but the shoulder girdle slowly goes down.
and Thailand, has an ancient tradition of lengthening their women's necks with the help of brass rings. The first ring
is put on a girl when she is only 5 years old, then the rings are added throughout life and can reach a total weight of 9 kg. There is a myth that the neck muscles of these women atrophy. As a result, the removal of rings can cause suffocation. However, this myth has nothing to do with reality. Women of the Karen tribe can put on and take
off the rings with no ill effects. X-rays also showed that
the neck itself does not change in women,
but the shoulder girdle slowly goes down.
На территории Мьянмы и Таиланда живёт племя карен, имеющее древнюю традицию удлинять своим женщинам шею с помощью латунных колец. Первое кольцо надевается на девочку в 5 лет, затем они добавляются в течение всей жизни и могут достигнуть общего веса 9 кг. Существует миф,
что мышцы шеи у этих женщин атрофируются
и снятие колец может вызвать удушье. Однако они
могут свободно надевать и снимать кольца. Рентгеновские же снимки показали, что сама шея
у женщин не изменяется, а опускается плечевой пояс.
что мышцы шеи у этих женщин атрофируются
и снятие колец может вызвать удушье. Однако они
могут свободно надевать и снимать кольца. Рентгеновские же снимки показали, что сама шея
у женщин не изменяется, а опускается плечевой пояс.
The Karen tribe, living on the territory of Myanmar
and Thailand, has an ancient tradition of lengthening their women's necks with the help of brass rings. The first ring is put on a girl when she is only 5 years old, then
the rings are added throughout life and can reach a total weight of 9 kg. There is a myth that the neck muscles
of these women atrophy. As a result, the removal of rings can cause suffocation. However, this myth has nothing
to do with reality. Women of the Karen tribe can put
on and take off the rings with no ill effects. X-rays also showed that the neck itself does not change in women, but the shoulder girdle slowly goes down.
and Thailand, has an ancient tradition of lengthening their women's necks with the help of brass rings. The first ring is put on a girl when she is only 5 years old, then
the rings are added throughout life and can reach a total weight of 9 kg. There is a myth that the neck muscles
of these women atrophy. As a result, the removal of rings can cause suffocation. However, this myth has nothing
to do with reality. Women of the Karen tribe can put
on and take off the rings with no ill effects. X-rays also showed that the neck itself does not change in women, but the shoulder girdle slowly goes down.
Karen
tribe
На территории Мьянмы и Таиланда живёт племя карен, имеющее древнюю традицию удлинять своим женщинам шею с помощью латунных колец. Первое кольцо надевается на девочку в 5 лет, затем они добавляются в течение всей жизни
и могут достигнуть общего веса 9 кг.
Существует миф, что мышцы шеи у этих женщин атрофируются и снятие колец может вызвать удушье. Однако они могут свободно надевать
и снимать кольца.
Рентгеновские же снимки показали, что сама шея
у женщин не изменяется, а опускается плечевой пояс.
и могут достигнуть общего веса 9 кг.
Существует миф, что мышцы шеи у этих женщин атрофируются и снятие колец может вызвать удушье. Однако они могут свободно надевать
и снимать кольца.
Рентгеновские же снимки показали, что сама шея
у женщин не изменяется, а опускается плечевой пояс.
The Karen tribe, living on the territory of Myanmar
and Thailand, has an ancient tradition of lengthening their women's necks with the help of brass rings.
The first ring is put on a girl when she is only 5 years old, then the rings are added throughout life and can reach a total weight of 9 kg. There is a myth that
the neck muscles of these women atrophy.
As a result, the removal of rings can cause suffocation. However, this myth has nothing to do with reality. Women of the Karen tribe can put on and take
off the rings with no ill effects. X-rays also showed
that the neck itself does not change in women,
but the shoulder girdle slowly goes down.
and Thailand, has an ancient tradition of lengthening their women's necks with the help of brass rings.
The first ring is put on a girl when she is only 5 years old, then the rings are added throughout life and can reach a total weight of 9 kg. There is a myth that
the neck muscles of these women atrophy.
As a result, the removal of rings can cause suffocation. However, this myth has nothing to do with reality. Women of the Karen tribe can put on and take
off the rings with no ill effects. X-rays also showed
that the neck itself does not change in women,
but the shoulder girdle slowly goes down.
В путевых заметках «От моря до моря» Киплинг писал: «Я люблю бирманцев слепой любовью, рожденной первым впечатлением.
После смерти я обязательно превращусь в бирманца».
После смерти я обязательно превращусь в бирманца».
In the travel notes "From sea to sea" Rudyard Kipling wrote:
"I love Burmese people with a blind love born from first impressions.
After death, I will definitely turn into a Burmese."
"I love Burmese people with a blind love born from first impressions.
After death, I will definitely turn into a Burmese."
В путевых заметках «От моря до моря» Киплинг писал: «Я люблю бирманцев слепой любовью, рожденной первым впечатлением. После смерти
я обязательно превращусь в бирманца».
я обязательно превращусь в бирманца».
In the travel notes "From sea to sea" Rudyard Kipling wrote:
"I love Burmese people with a blind love born from first impressions.
After death, I will definitely turn into a Burmese."
"I love Burmese people with a blind love born from first impressions.
After death, I will definitely turn into a Burmese."
В путевых заметках «От моря до моря» Киплинг писал:
«Я люблю бирманцев слепой любовью, рожденной первым впечатлением. После смерти я обязательно превращусь в бирманца».
«Я люблю бирманцев слепой любовью, рожденной первым впечатлением. После смерти я обязательно превращусь в бирманца».
In the travel notes "From sea to sea" Rudyard Kipling wrote: "I love Burmese people with a blind love born from first impressions. After death, I will definitely turn into
a Burmese."
a Burmese."
In the travel notes "From sea to sea" Rudyard Kipling wrote: "I love Burmese people with a blind love born
from first impressions. After death, I will definitely turn into a Burmese."
from first impressions. After death, I will definitely turn into a Burmese."
В путевых заметках «От моря до моря» Киплинг писал: «Я люблю бирманцев слепой любовью, рожденной первым впечатлением. После смерти я обязательно превращусь в бирманца».
Mon
tribe
В путевых заметках «От моря до моря» Киплинг писал: «Я люблю бирманцев слепой любовью, рожденной первым впечатлением. После смерти я обязательно превращусь в бирманца».
In the travel notes "From sea to sea" Rudyard Kipling wrote: "I love Burmese people with a blind love
born from first impressions. After death, I will definitely turn into a Burmese."
born from first impressions. After death, I will definitely turn into a Burmese."
XXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXX
XXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXX
XXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXX
XXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXX
Pa-o
tribe
XXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXX
XXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXXX
По местной легенде предки каренов произошли
от союза ветра и драконихи. Услышав от драконихи,
что она беременна, ветер стал радостно кружить вокруг жены, пока она не родила большой кокон,
из которого появился первый карен.
В память об этом кружении счастливого ветра
женщины носят обручи на шее.
от союза ветра и драконихи. Услышав от драконихи,
что она беременна, ветер стал радостно кружить вокруг жены, пока она не родила большой кокон,
из которого появился первый карен.
В память об этом кружении счастливого ветра
женщины носят обручи на шее.
According to a local legend, the ancestors of the Karen descended from the union of the wind and the dragon. Hearing from the dragon that she was pregnant, the wind began to happily circle around his wife until she gave birth
to a large cocoon, from which the first Karen appeared.
In memory of this happy whirling wind, women wear rings around their necks.
to a large cocoon, from which the first Karen appeared.
In memory of this happy whirling wind, women wear rings around their necks.
По местной легенде предки каренов произошли от союза ветра и драконихи. Услышав от драконихи, что она беременна, ветер стал радостно кружить вокруг жены, пока она не родила большой кокон, из которого появился первый карен. В память об этом кружении счастливого ветра женщины
носят обручи на шее.
носят обручи на шее.
According to a local legend, the ancestors of the Karen descended from the union of the wind and the dragon. Hearing from the dragon that she was pregnant,
the wind began to happily circle around his wife until she gave birth to a large cocoon, from which the first Karen appeared. In memory of this happy whirling wind, women wear rings around their necks.
the wind began to happily circle around his wife until she gave birth to a large cocoon, from which the first Karen appeared. In memory of this happy whirling wind, women wear rings around their necks.
По местной легенде предки каренов произошли от союза ветра
и драконихи. Услышав от драконихи, что она беременна, ветер стал радостно кружить вокруг жены, пока она не родила большой кокон,
из которого появился первый карен. В память об этом кружении счастливого ветра женщины носят обручи на шее.
и драконихи. Услышав от драконихи, что она беременна, ветер стал радостно кружить вокруг жены, пока она не родила большой кокон,
из которого появился первый карен. В память об этом кружении счастливого ветра женщины носят обручи на шее.
According to a local legend, the ancestors of the Karen descended
from the union of the wind and the dragon. Hearing from the dragon that
she was pregnant, the wind began to happily circle around his wife until she gave birth to a large cocoon, from which the first Karen appeared. In memory
of this happy whirling wind, women wear rings around their necks.
from the union of the wind and the dragon. Hearing from the dragon that
she was pregnant, the wind began to happily circle around his wife until she gave birth to a large cocoon, from which the first Karen appeared. In memory
of this happy whirling wind, women wear rings around their necks.
По местной легенде предки каренов произошли
от союза ветра и драконихи. Услышав от драконихи,
что она беременна, ветер стал радостно кружить вокруг жены, пока она не родила большой кокон,
из которого появился первый карен.
В память об этом кружении счастливого ветра
женщины носят обручи на шее.
от союза ветра и драконихи. Услышав от драконихи,
что она беременна, ветер стал радостно кружить вокруг жены, пока она не родила большой кокон,
из которого появился первый карен.
В память об этом кружении счастливого ветра
женщины носят обручи на шее.
According to a local legend, the ancestors of the Karen descended from the union of the wind and the dragon. Hearing from the dragon that she was pregnant, the wind began to happily circle around his wife until she gave birth
to a large cocoon, from which the first Karen appeared.
In memory of this happy whirling wind, women wear rings around their necks.
to a large cocoon, from which the first Karen appeared.
In memory of this happy whirling wind, women wear rings around their necks.
impossible to identify
tribe
По местной легенде предки каренов произошли
от союза ветра и драконихи. Услышав от драконихи,
что она беременна, ветер стал радостно кружить вокруг жены, пока она не родила большой кокон,
из которого появился первый карен. В память
об этом кружении счастливого ветра женщины носят обручи на шее.
от союза ветра и драконихи. Услышав от драконихи,
что она беременна, ветер стал радостно кружить вокруг жены, пока она не родила большой кокон,
из которого появился первый карен. В память
об этом кружении счастливого ветра женщины носят обручи на шее.
According to a local legend, the ancestors of the Karen descended from the union of the wind and the dragon. Hearing from the dragon that she was pregnant,
the wind began to happily circle around his wife until she gave birth to a large cocoon, from which the first Karen appeared. In memory of this happy whirling wind, women wear rings around their necks.
the wind began to happily circle around his wife until she gave birth to a large cocoon, from which the first Karen appeared. In memory of this happy whirling wind, women wear rings around their necks.
Watch a video
ABOUT THE COUNTRY
To see the video, click on the image
